«Счета пополнялись каждый день на $5—10 тысяч» — по делу об убийстве главы «Водоканала» вскрыли тайны следствия

Версия обвинения: убили за служебную деятельность

О заказном характере убийства главы казанского «Водоканала» силовики и чиновники говорили с первого дня. 5 февраля 2004 года служебная машина к подъезду его дома на улице Чехова подъехала как обычно — к 6.30 утра. Григорий Арутюнов из подъезда не вышел — его расстреляли в затылок двое мужчин в масках, которые проникли в дом через соседний подъезд и незапертый вход на чердак.

Лишь в 2019-м силовики объявили — преступление раскрыто, установлены и исполнители, и заказчик, выплативший за смерть «коммунального монополиста» 10 тысяч долларов.

В феврале 2020-го — ровно через 16 лет после расстрела — Вахитовский райсуд Казани назначил дату предварительных слушаний по этому делу. А на днях председательствующий судья Наиль Камалетдинов завершил судебное следствие и предоставил сторонам слово для выступления в прениях.

Прокуроры Руслан Губаев и Динар Чуркин заявили — виновность четырех подсудимых полностью подтверждена доказательствами, и речь идет о таком тяжком преступлении, как убийство в составе орггруппы из корыстных побуждений, по найму, сопряженное с бандитизмом, совершенное в отношении лица в связи с его служебной деятельностью.

Последний квалифицирующий признак гособвинители просили исключить лишь у одного подсудимого — елабужанина Ивана Балобанова, со ссылкой на его же показания: «Он не знал, что идет убивать Арутюнова за его служебную деятельность».

Заметим, что именно для этого уже осужденного группировщика у суда запросили самый меньший (по сравнению с остальными) срок — 12,5 года лишения свободы. С учетом того, что Балобанов ранее написал явку с повинной и не менял этих показаний. Впрочем, с учетом приговора 2008 года итоговое предложение по наказанию мягким не выглядит — 23,5 года колонии строгого режима.

Для лидера бригады киллеров Владимира Малкова прокуроры потребовали 19,5 года колонии строгого режима и сохранение пожизненного срока (с учетом приговора Верховного суда РТ 2008 года), но с отбыванием первых 10 лет обновленного срока в более жестких условиях тюрьмы.

13,5 года гособвинение запросило для одного из лидеров группировки «Квартала» Фары — Фарида Галиуллина, а всего 25 лет колонии строгого режима (по совокупности с последним приговором) и отбыванием первой пятилетки в тюрьме. По версии силовиков, именно через Галиуллина предполагаемый организатор преступления — бизнесмен Ирек Ганеев — передавал принявшим заказ убийцам сначала инструкции, маски-шапочки и магнитный ключ от подъезда, а затем и деньги.

Ганееву прокуроры предложили назначить 19,5 года строгача — за организацию убийства главы «Водоканала». Еще 2 года запросили было за коммерческий подкуп, но тут же добавили — от этого наказания подсудимого стоит освободить за сроком давности.

Иск «Водоканала» за работы 2000-х и первые версии заказа

По мнению прокуроров, в суде было установлено: Ганеев отвечал в группировке «27-й квартал» за коммерцию и еще в 2002-м через посредника передал коммерческую «взятку» в 600 тысяч рублей начальнику цеха МУП Габдуллазянову — за решение вопроса со строящимся двухэтажным салоном ритуальных услуг на улице Адоратского. Согласно обвинению, работы по прокладке коммуникаций там по указке Габдуллазянова выполняли рабочие «Водоканала», но без официального договора, вследствие чего МУП в наши дни заявил по делу гражданский иск в 477 тысяч рублей.

Ну а тогда ввести построенный участок сетей водоотведения и канализации не удалось и к 2004-му. Как отмечал прокурор Губаев, Арутюнов отказался согласовать акт технического освидетельствования новых коммуникаций ввиду нарушения условий первоначального проекта, и Ганеев выбрал кардинальное «решение» проблемы.

Версию силовиков на предварительном следствии и в начале судебного процесса подтверждали трое подсудимых — Балобанов, Галиуллин и Малков. Через несколько заседаний Галиуллин полностью отказался от своих слов, а Малков сделал это уже в текущем году, во время своего допроса в суде. Гособвинители просили суд отнестись к этим показаниям критически.

Что до Ганеева, то он с первого дня преследования настаивал на невиновности и предлагал следователям и суду оценить альтернативные версии — кому мог мешать покойный «генерал» коммунальной монополии.

Напомним, вскоре после убийства мэр Казани Камиль Исхаков связывал смерть Арутюнова «только с его служебной деятельностью — выдачей технических условий, его бескомпромиссностью в этом вопросе», а глава МВД Татарстана Асгат Сафаров подтверждал — основные версии отрабатываются именно в этой плоскости. «В прошлом году в отношении главного инженера, его заместителя, а также главного энергетика «Водоканала» были возбуждены уголовные дела. Не исключено, что многие противоправные действия совершались этими лицами с ведома директора», — делился он с журналистами подозрениями следствия. Свои предположения в СМИ озвучивал и председатель республиканского комитета по антикризисному управлению Алексей Семин: «На мой взгляд, условия для такого преступления могли сложиться из-за финансовой непрозрачности «Водоканала».

Тот же Семин в публикации газеты «Восточный экспресс» вспоминал, что у предпринимателей требовали средства в фонд развития «Водоканала», вынуждали тянуть водоводы на другом конце города, вдали от объекта, который предприниматель хотел подключить к водоснабжению… С его слов, судя по отчетности, «техусловия неожиданно менялись — например, сначала предпринимателю выставляли счет на 50 млн, а через какое-то время, после переговоров, выдавали вместо него новый счет, допустим, на 500 тысяч».

Последняя планерка Григория Арутюнова в исполкоме Казани

С подачи защиты подсудимых в судебном процессе подсветили часть показаний 2004 года, которые давали вскоре после убийства свидетели — топ-менеджеры строящегося в Казани объекта московской гостиничной сети «Орленок».

Так бывший главный инженер ООО «Корстон-Казань» Рустэм Ямалиев 6 февраля 2004 года на допросе у следователя вспоминал планерку в администрации Казани от 4 февраля. С его слов, глава «Водоканала» пришел в тот момент, когда обсуждался вопрос о получении у «Водоканала» техусловий на водопровод и канализование будущего комплекса на улице Ершова.

«Мубаракзянов (тогда первый заместитель мэра Казани, — прим. ред.) спросил Арутюнова — почему он не выдает технические условия, тот ответил — будут выданы, после того как будет подписан договор о долевом участии инвестора, то есть «Орленка» в реконструкции системы водоснабжения и канализования города», — сообщал свидетель. По его словам, [Раис] Мубаракзянов возражал — мол, ранее разговора о долевом участии не было, но гендиректор МУП стоял на своем. Речь шла о вложениях на 16 млн рублей.

Отсутствие согласование ставило под угрозу сдачу ТРК к 1000-летию Казани, и вопрос не решался с 2003 года, отмечал на том же допросе главный инженер ООО. Также не решался вопрос с выносом уже проложенного на территории стройки водовода.

«В ходе разговора Арутюнов использовал криминальный бандитский сленг с применением нецензурных выражений… Чувствовалось, что он на взводе», — делился деталями свидетель.

Допрошенный в те же сроки гендиректор ООО «Корстон-Казань» Владимир Захаров подтверждал проведение совещания в исполкоме за день до смерти Арутюнова, уверяя, что споров в тот день не было, а в вопросы по строительству он лично не вникал. С его слов, по итогам планерки, Мубаракзянов поручил ему договариваться с Арутюновым, а тот предложил встретиться вечером у него дома, но Захаров не поехал.

В прениях адвокат Малкова Альберт Абдрахманов со ссылкой на эти протоколы отмечал, что проблемных ситуаций по бизнесу у Арутюнова было немало.

— У «Орленка» и КЦ «Казань» были проекты на 300—400 млн рублей, у одного объем водоснабжения был 171 куб. м, у другого — 140. Причем там вопрос стоял очень остро. Доходило на совещаниях до личных оскорблений. И убийство произошло на следующее утро после конфликтного совещания, — добавлял подсудимый Ганеев.

Он подчеркивал — у возглавляемой им фирмы «ИнСаф» -застройщика ритуального салона «конфликта не было»: «Наша заявка на 0,5 куба была несоразмерна с другими. Надо мной просто смеялись в тюрьме: «Ты будешь сидеть за туалет».

Обвиняемый в организации убийства Ганеев настаивал — убивать Арутюнова ему было не нужно, поскольку объект не был закончен и никаких попыток ввести сети в эксплуатацию до 2005 года он не предпринимал. По версии защиты, в деле фигурирует единственный отказ «Водоканала» о нарушении пятиметровой зоны от 2001 года. «Он был нами признан, мы не побежали никого стрелять, побежали согласовывать», — продолжил Ганеев.

Не удержался подсудимый бизнесмен и от оценки изученных в суде материалов о личности и финансах потерпевшего: «Арутюнов имел склонность выдавать тяжелые техусловия, неподъемные, с двойным дном — с двумя лишними задвижками… Понятно было, для чего это делалось… Мы видели расчетные счета в уголовном деле Арутюнова — они пополнялись чуть ли не каждый день на 5—10 тысяч долларов. Но нам-то он дает самые легкие техусловия — легче некуда. И мы сами просим их изменить…».

Попыток заступиться за жертву убийства никто из участников процесса не предпринял. Его близкие на прения не пришли.

Киллер Малков: «Мне обещали «пряник»

«Вину признаю, в содеянном раскаиваюсь», — вот и все, что сказал в прениях подсудимый Иван Балобанов. В ходе следствия выяснилось, что в перерывах между участием в тяжких преступлениях ОПГ «Квартала» он вместе с Малковым и другими знакомыми из Елабуги ездил на заработки под Москву — работать на стройобъектах, при этом Малков выполнял функции прораба группы елабужских шабашников.

К слову, в прениях Владимир Малков заявлял об алиби на день расстрела Арутюнова — с его слов, свидетели видели и его выезд из Елабуги накануне, и приезд в Москву на заработки 5 февраля. Его защитник по назначению Альберт Абдрахманов сообщил суду, что перед дачей показаний его подзащитного «вывозили на место преступления, где Малков никогда не был, показывали дом и чердак». Также со ссылкой на показания клиента Абдрахманов заявил: «Почерк убийства — не бандитский, так делают, когда хотят подставить… Стрелял левша, ни он (Малков), ни Балобанов так не стреляли».

Сам Малков дал понять — пошел на сделку с оперативниками и следствием, после неоднократных визитов в колонию. Условия со своей стороны в суде не раскрывал: «Да, мне пообещали «пряник», скажем так». Хотя дал понять, что они соблюдались лишь его первые месяцы после этапирования в Казань. А потом начались проблемы.

«После всего этого я говорю — я не совершал этого преступления. Все это дело стало возможным благодаря моей явке с повинной. Поэтому мне очень тяжело смотреть на Ганеева Ирека. Я знаю, что он не при делах», — сообщил осужденный к пожизненному и добавил, что оговор других — еще более тяжкое преступление, чем убийство. «Я смог найти в себе силы и сказать правду в суде, поэтому, наверное, заслуживаю того наказания, которое они [прокуроры] запросили», — философски заметил Малков.

Адвокат осужденного лидера группировки «Квартала» Айдар Яруллин в прениях заявил, что обстоятельства преступления его подзащитный узнал от замначальника угрозыска МВД РТ Марселя Гафарова, а после этапирования из колонии в СИЗО начал получать угрозы с целью оговора себя и других фигурантов дела.

«Вину не признаю в полном объеме», — категорично заявил в прениях сам «квартальный» авторитет Фарид Галиуллин. С его слов, заказчиком строительство того салона на Адоратского был он сам, а Ганеева нанимали в качестве директора, в состав группировки «27-й квартал» он никогда не входил. Как заметил Галиуллин — виновных в расстреле главы «Водоканала» в зале суда нет: «Я дал согласие подтвердить [версию обвинения], испугавшись угроз замначальника отдела угрозыска МВД РТ…».

Также этот осужденный напомнил суду, что ранее был приговорен к пожизненному сроку, но смог получить послабление. В том числе благодаря сотрудничеству — на его показаниях к уголовной ответственности привлекли сбежавшего в Грецию экс-депутата Госсовета РТ Ираклия Саввиди и арестованного в Казани экс-министра природы Татарстана и бывшего главы Буинска Агляма Садретдинова. Уже в последнем слове Галиуллин попутно признался еще в одном преступлении 2002 года вместе с Сергеем Калининым (получил пожизненное по делу ОПС «Квартала») и Владимиром Малковым: «Я их тогда возил, чтобы они реализовывали по районам испорченное пиво».

— Если бы я имел отношение к убийству Арутюнова, я бы сознался и рассказал все это раньше. Я говорил об этом Гафарову, но ему нужен был Ганеев и его газовые заправки, которые позже забрал Джавдат, — настаивал на своем оправдании Галиуллин.

О генерале МВД, заправках и шапочках

О том же человеке ранее на допросе рассказывал и Ганеев. С его слов, после ареста в 2019-м часть оформленных на его жену газовых заправок оказались в собственности отставного генерала МВД Ахметханова — того самого, что еще больше 15 лет назад в должности начальника криминальной милиции УВД Казани работал по делу об убийстве Арутюнова, позже взлетел на пост главы МВД Карачаево-Черкессии, а по возвращении в Казань возглавил Госалкогольинспекцию РТ. Запрос «Реального времени» в его адрес по поводу линии защиты подсудимого Ганеева остался без комментариев.

Гособвинители в прениях назвали данный довод о заказном характере преследования необоснованным. А отказы Малкова и Галиуллина от признаний несостоятельными. «Оперативный сотрудник Гафаров в суде показал, что он об обстоятельствах данного уголовного дела не знал, Малков все сам написал, никаких подсказок с его стороны не было, давления на него не оказывал», — сообщил прокурор Динар Чуркин со ссылкой на то, что не доверять этому оперативнику, как и следователю, оснований нет.

Чуркин и Губаев в прениях неоднократно ссылались на признания тройки ныне подсудимых, данных в присутствии адвокатов, без принуждения и под видеокамеру. В частности, на показания Галиуллина, что он неоднократно пытался отговорить Ганеева от расправы, но «тот видел только один путь решения своих проблем — убийство».

В свою очередь адвокат Ганеева Наталья Фарукшина отмечала — в деле отсутствует документально оформленный отказ Арутюнова 2003—2004 года по объекту «ИнСаф», а стало быть, и версия о помехах с его стороны является лишь предположением силовиков. В то же время защита опирается на документ Главгосэкспертизы, которая в 2003-м потребовала внести изменения в проект строительство сетей для того самого ритуального салона. В архивах «Водоканала» этого документа нет, в проектной организации тоже. По мнению гособвинителей, это говорит о том, что нового проекта на согласование не представлялось. Защита же ссылается на сроки давности, отсутствие архивариуса в «Водоканале» в указанный период и выданные на основании заключения экспертов два разрешения на строительство.

Ну а главный фигурант дела Ирек Ганеев считает абсурдной саму фабулу обвинения, по которой он лично принимал активное участие в подготовке убийства: «Якобы я покупал шапочки, вел наблюдение, делал где-то магнитные ключи… Но я на тот момент был очень загружен — был директором плодоовощной базы, в нашем управлении ночные клубы были, игровые аппараты, «ИнСаф» составлял лишь 10 процентов всего оборота. А ходить, покупать шапочки — пишут, чтобы только привязать меня».

В последнем слове этот подсудимый просил «немножко убрать накал расправы» над ним. «Я не совершал этого. Мне было бы намного легче, если бы я был виновен. Я бы с удовольствием признался», — заявил он суду.

Право выступить с последним словом Балобанову и Галиуллину предоставят 11 июня. Ожидается, что после этого суд удалится для постановления приговора.

ПроисшествияБизнесОбществоВластьИнфраструктураЭкономикаФинансыИнвестиции Татарстан