Мусин заговорил: «Я действовал в интересах «Татфондбанка»!»

Глава ТФБ не знал о подчиненных — директорах фирм в ГК DOMO?

Процесс по делу экс-главы «Татфондбанка» дошел до кульминации. Сегодня Вахитовский райсуд Казани приступил к допросу Роберта Мусина, обвиняемого в злоупотреблениях полномочиями по шести эпизодам с ущербом в 53 млрд рублей. На допросе выяснилось — с размером ущерба родному банку в лице конкурсного управляющего АСВ подсудимый не согласен.

За 2,5 часа плотной атаки вопросами Мусин успел озвучить свою позицию по трем эпизодам обвинения. Первым из них стала выдача заведомо невозвратных, по версии СК и прокуратуры, кредитов фирмам ГК DOMO — некогда крупной торговой сети по продаже бытовой техники, не пережившей крах «Татфондбанка». С процентами сумма ущерба составила почти 19 млрд рублей.

На заседании банкир подтвердил, что на определенном этапе ГК стала получать новые кредиты на погашение старых, причем сотрудники ТФБ сознательно искажали финансовую отчетность перед регулятором и не переводили заведомо проблемных заемщиков в пятую категорию качества, требующую досоздания резервов в 100% от суммы кредита. Также Мусин отметил, что одномоментное предъявление требований к DOMO на 10—20 млрд рублей могло обернуться крахом и для самого банка.

По существу обвинения в злоупотреблении полномочиями с ущербом для банка по этому эпизоду Мусин ответил так: «Сами события имели место. Свое участие не отрицаю. Другое дело — я действовал в интересах «Татфондбанка»! Наоборот, чтобы сохранить компанию «ДОМО», дать ей возможность развиться и через 3—5 лет погашать проценты… Чтобы в конечном счете и ТФБ мог сам развиваться».

Свое несогласие с ущербом под 19 млрд Мусин мотивировал тем, что следствие вменило все средства, которые ушли с корреспондентского счета, тогда как в арбитражных процессах потерпевший в лице АСВ согласился с сокращением этой суммы до 8 млрд рублей. «Здесь речь идет о том, что кредиты выдавались-возвращались. Кредитный портфель остался, другое дело — его качество. Но ничего на сторону не ушло», — сообщил подсудимый.

В то же время Мусин наотрез отрицал аффилированность, «по крайней мере юридическую», между «Татфондбанком» и его сотрудниками и сетью компаний по торговле бытовой электроникой. На прямой вопрос стороны обвинения — о свидетелях из ТФБ, что в суде рассказали, как фиктивно руководили фирмами в ГК, экс-председатель правления заявил: «Мне сложно [прокомментировать] — я их в принципе не знаю и с ними никогда не общался».

Кредиты ради кредитов

Сама ГК DOMO на протяжении долгих лет была одним из крупных заемщиков «Татфондбанка». Ситуация с этой группой компаний обсуждалась и на заседании кредитного комитета банка, и с выездом Мусина по месту нахождения фирм. Эти факты подсудимый подтверждает.

«Компания DOMO мне знакома. Где-то на стыке веков, в конце 90-х — в начале 2000-х, она была образована. Занималась розничной и оптовой торговлей бытовой электроникой и бытовой техникой. Антон Сайфутдинов, директор ГК DOMO и учредитель, он был мне знаком. Компания работала, развивалась, у нее открывались новые магазины. Стратегия развития ГК DOMO подразумевала расширение деятельности, открытие новых магазинов как в Татарстане, так и за пределами — для этого они получали кредитные средства, чтобы увеличить количество магазинов, количество товаров», — вспоминал Роберт Мусин.

Отвечая на вопросы своего адвоката Алексея Клюкина, подсудимый с трибуны рассказывал: мировой кризис 2008 года сильно ударил по торговой сети — закупаемая за рубежом техника подорожала, покупательная способность населения уменьшилась, продажи упали. «Надо говорить и о том, что проблемы качества менеджмента в таких условиях тоже имели место… До конца не справились с этими моментами, это мое субъективное мнение», — сообщил Роберт Мусин.

По словам экс-министра финансов РТ, к 2008 году кредитный портфель ГК DOMO превышал несколько миллиардов рублей, к 2013-му вырос еще значительнее, вследствие чего кризис 2014 года только усугубил ситуацию. «Ситуация становилась такая — все чаще они (руководители группы компаний, — прим. ред.) приходили и говорили: нужны новые кредиты, нужны новые кредиты», — продолжил обвиняемый.

— В суде звучало мнение, что вся деятельность по кредитованию ГК DOMO свелась к выдаче новых кредитов на погашение ими старых. Почему банк не мог этот процесс прервать? Или не хотел? — спросил Клюкин.

— Кредитный портфель был большой, и, естественно, надо было выдавать новые кредиты. Мы таким образом способствовали, чтобы компания жила и налаживала свои рыночные отношения, — отвечал Мусин. — В стратегии развития двух компаний (DOMO и ТФБ, — прим. ред.) был момент, когда могли появиться у бизнеса и новые инвесторы. Как выходить из сложного положения? Можно выходить — когда появляются новые инвесторы.

«Если бы мы прекратили выдавать кредиты, тогда и «Татфондбанк» стал бы банкротом, и какой ущерб был бы больше, на каком этапе — я бы сейчас однозначно не ответил», — рассуждает Мусин. И отмечает — менеджеры ГК представили план по реструктуризации задолженности на три года с привлечением нового акционера. Банк был заинтересован, чтобы все получилось, настаивает он:

— Мы с ними работали, чтобы их сохранить. Если бы разом предъявили задолженность в 10—15—20 млрд рублей — тогда рухнула бы компания и рухнул бы банк. Такого интереса у нас не было.

Со слов Мусина, стратегия развития банка, составляемая на три года, учитывала ситуацию с DOMO. В частности, банк планировал создать резервы под кредиты DOMO и, возможно, списать часть долга. Однако отвечая на вопрос прокурора, Мусин признал: наращивание кредитов DOMO и несоздание по ним необходимых резервов в совокупности с другими обстоятельствами привели к краху банка.

Сценарии спасения не сработали

На заседании суда Роберт Мусин коснулся темы того, как ТФБ пытался «выправлять» финансовую ситуацию. Банк был готов к санации, ведь «в этом случае прошло бы все гораздо проще и легче для вкладчиков банка, для клиентов». Чтобы получить право на финансовое оздоровление, нужно было демонстрировать хороший кредитный портфель. «Ну создавали там не пятую группу резервов, а вторую и третью — можно и так сказать», — признался по сути в фальсификации подсудимый.

— А еще какие варианты рассматривались? — уточнил гособвинитель Руслан Губаев.

— В 2016 году, когда я вернулся в банк и мы работали вместе с Центробанком — к ним у меня претензий нет, было два варианта оздоровления: не только за счет субордов (субординированных кредитов крупных промышленных предприятий), но и за счет появления новых акционеров. «Татфондбанк» в таком регионе, как Татарстан, на мой взгляд, был интересным вариантом для акционеров, — рассуждает Мусин.

В продолжение рассказа по DOMO он также отмечал — ставка делалась на возможность прихода крупного инвестора. Но за 8 лет со дня кризиса 2008-го и до краха ТФБ спасителя так и не нашли.

Другие детали с незавершенного допроса Роберта Мусина — скоро в «Реальном времени».

ПроисшествияБизнесОбществоВластьЭкономикаФинансыБюджетБанкиИнвестиции Татарстан ТатфондбанкМусин Роберт Ренатович