Кадровые «пылесосы» до блеска вычистили Закамье

Проблема не решается многие годы

Мария Яшенкова, руководитель консалтингового агентства Bright Сonsulting, модерировала дискуссию. Обозначение проблематики она начала с данных, предоставленных республиканским Минтруда:

Участники разговора высказывались пространно, эмоционально и жестко. На одной площадке собрались представители и бизнеса, и государственных структур, и ОЭЗ. В конечном итоге они обрисовали следующую проблематику.

Во-первых, о кадровых бедах Закамья говорят уже много лет. Проблема муссируется в прессе, проходят обсуждения на разных уровнях. Но воз и ныне там — причем, образно выражаясь, он не только не движется вперед, но даже возвращается назад. Участники дискуссии используют термин «катастрофа», проблемы нарастают снежным комом.

Во-вторых, все до единого промышленные производства пытаются решить проблему. В борьбе за сотрудников идут на самые разнообразные методы, начиная от многомиллионных вложений в социальную инфраструктуру городов (чтобы привлечь сотрудников), заканчивая «неконвенционным» переманиваем друг у друга работников на более привлекательные зарплаты. Но уже можно констатировать: одни предприятия своими силами решить вопрос не могут. Пора объединяться всем: и предприятиям, и администрациям ОЭЗ и ТОСЭР, и государственным органам, и муниципальным властям. Необходимы консолидированные усилия и административные решения.

В-третьих, предприятия в ОЭЗ и в окрестностях пытаются переманить кадры у соседей рублем. А ведь когда-то они заключали джентльменское соглашение о том, что отбирать сотрудников у коллег не будут. В итоге средняя зарплата в регионе растет, но кадров больше не становится. По данным, которые приводит Министерство труда РТ, в республике сегодня открыта 41 тысяча вакансий. 26 тысяч (64%) из них — для замещения рабочих профессий со средней заработной платой 32,5 тысячи рублей. И в этой гонке выигрывают те предприятия, которые имеют большие налоговые льготы — у них есть «финансовая фора», чтобы платить сотрудникам больше, чем соседи.

В-четвертых, перспективная молодежь и сильные специалисты уезжают из Закамья, а им на смену никто не приезжает. Никакого положительного антропотока на эту территорию не наблюдается. И связано это со слабым развитием социальной и образовательной инфрастуктуры региона. Государство создало ОЭЗ, ТОСЭР. АИР Татарстана выполнило свои задачи в полном объеме, приведя сюда многомиллиардные инвестиции. Но на межведомственном и даже федеральном уровне повисли в воздухе вопросы о том, кто будет работать на новых предприятиях и где все эти люди будут жить, учиться, лечиться и отдыхать.

В-пятых, в Закамье острая нехватка учебных заведений, где готовили бы профильных специалистов. В регионе в целом плохо выстроена структура взаимодействия вузов и ССУЗов с промышленностью. Там, где давно нужно готовить промышленных программистов, пищевых технологов и инженеров-мехатроников, до сих пор нет учебных программ и преподавателей — в итоге предприятия берут на себя еще и функцию обучения своего персонала.

Словом, проблема обширная, многогранная, и ждать больше нельзя. И участники дискуссии высказывались порой очень жестко.

Леонид Барышев: «Регион наш умирает, и умрет раньше, чем мы думаем»

Генеральный директор АО «Эссен Продакшн АГ» Леонид Барышев обратил внимание на ключевую, на его взгляд, проблему региона — люди уезжают в Казань и Москву, потому что хотят жить в нормальных социальных условиях. Бизнесмен соглашается с тем, что региону необходимы инвестиции в промышленность — но предлагает государству делать точно такие же инвестиции в социальное развитие. Для этого, по его мнению, нужно минимум в три раза поднять бюджетную обеспеченность на одного жителя — и тогда вчерашние школьники не будут стремиться уехать из Елабуги и Челнов в Казань, чтобы «зацепиться там и снять хоть комнатку, хоть кроваточку в общежитии, лишь бы только не возвращаться». Одним увеличением зарплаты, по мнению Леонида Барышева, проблемы не решить. Он хлестко и эмоционально высказывается:

По мнению Барышева, системные ошибки в планировании трудовых ресурсов заложены даже не на уровне республики — а на уровне федерации. Бизнесмен говорит, что мы живем в унитарном государстве, где все ресурсы концентрируются в одной точке. И пока бюджеты будут распределяться в Москве и Казани, Закамская зона всегда будет оставаться на периферии внимания всех государственных органов:

— Мы живем и играем на тех картах, которые есть, но они, к сожалению, не козырные. И к сожалению видим, что регион наш умирает — и умрет раньше, чем мы думаем.

«Я майонез должен производить и продавать, а не канализацией заниматься!»

Не секрет, что вахтовым способом решать кадровый вопрос пытаются практически на всех крупных предприятиях Закамской зоны. Но должно ли предприятие строить жилье для своих работников? В этом сильно сомневается Леонид Барышев:

— Меня сейчас спрашивают, почему я не построю арендное жилье для своего работника? Я должен квартиру ему построить, создам ему за 10 млн рабочее место, обучу его, его детей обеспечу детским садиком и школой… И у меня вопрос: а налоги за что я плачу? Государство получает налоги, и на эти деньги оно должно обеспечить инфраструктуру проживания для этих людей. Наша задача — привести инвестиции на эту территорию. Любого иностранного инвестора мы встречаем тут с распростертыми объятиями, лишь бы только он инвестиции сюда привез. А что делать тем, кто уже вложился сюда и находится в заложниках этой ситуации? Мне что, завод свой в карман положить и перевезти его в Удмуртию? Кстати, и КАМАЗ, и мы платим в ГЖФ. Возможно, часть этих средств они вложат в строительство общежитий? Это было бы справедливо, мне кажется. А пока мы сами занимаемся в городе и жильем, и медициной, и дорогами, и канализацией, и всем остальным. Ребята, я майонез должен производить и продавать, а не канализацией заниматься!

Барышев считает, что если государство хочет сделать прорыв в индустриальном развитии, оно должно сделать на территории и социальный прорыв: «Красивая картинка в столице не закроет проблемы регионов». Руководитель АО «Эссен Продакшн АГ» уверен: там, где хотят создавать производственные зоны, нужно переходить к другой системе финансирования. Он предложил бизнесу и АИР вместе объединиться и посчитать, какая должна быть разница в бюджетном финансировании, чтобы создать тот самый антропоток, о котором говорила Мария Яшенкова. Бизнесмен приводит в пример Альметьевск, для привлечения миграции в который АО «Татнефть» делает большие вливания в инфраструктуру города. И задает справедливый вопрос:

— А в Челны должен КАМАЗ теперь средства заливать? А в Елабугу — «Эссен Продакшн»? Реанимация должна происходить сначала большими денежными вливаниями в наш регион. Я говорю не только о Елабуге. Я говорю обо всем регионе. И если мы об этом не будем говорить, все будут говорить, как у нас все здорово. А у нас в Закамском регионе катастрофа!

У кого мощнее «кадровый пылесос»

Директор департамента развития персонала ПАО «КАМАЗ» Светлана Михеева подтвердила, что в Челнах та же проблема — и КАМАЗ сталкивается с теми же трудностями, что «Эссен Продакшн АГ». Она рассказала: HR-специалисты КАМАЗа проводили опрос о том, почему уезжает молодежь из города. А она уезжает: выпускники челнинских школ покидают Набережные Челны сразу же как получают диплом. По данным, которые озвучила Михеева, тоже выходит, что виновата неразвитость социальной инфраструктуры. Причем даже не столько классической, сколько той, которая отличает именно современный, европейский город:

КАМАЗ пытается использовать свои лоббистские возможности и вместе с городом и республикой пытается получить дополнительное финансирование из федеральных средств на создание объектов социальной инфраструктуры. И кое-что удалось получить дополнительно, включая лоббирование со стороны КАМАЗа: и русский драматический театр, и онкодиспансер, и экстрим-парк, и крытый каток и бассейн… Но отток молодежи продолжается.

И в том, что по этой причине кадров просто нет физически — ни готовых, ни потенциальных — Михеева соглашается с Барышевым и даже использует те же самые слова: «Ситуация действительно просто катастрофическая, мы задыхаемся!».

Директор департамента развития персонала ПАО «КАМАЗ» сетует, что им приходится «за всеми подбирать и просеивать кадры и мало от кого отказываться». Она констатирует: у резидентов ОЭЗ и ТОСЭР, имеющих налоговые преференции, появляется фора в конкуренции за труд. И предприятиям, которые на рынке давно, в этом плане работать сложнее.

Это, кстати, подтверждает и Барышев в своих речах: компании, которые уже вложились в развитие промышленности в регионе, попадают в «ножницы», существовать в которых трудно. С одной стороны, на них надвигаются менее скованные налоговым режимом конкуренты, готовые платить сотрудникам больше, с другой — нажимает неразвитость социальной среды и отсутствие образовательных платформ.

— Все предприятия, которые находятся в фазе инвестиций, эту проблему испытывают. И ОЭЗ, которая планирует сейчас открывать вторую очередь — думаю, тоже скоро с этим столкнется, это вопрос ближайшего времени. Мы «пылесосим» кадры за всеми, берем тех, от кого и китайцы, и КАМАЗ отказались уже — на одну вакансию просеиваем по 20 человек…

Юлия Серединина, заместитель генерального директора по персоналу АО «Татпроф», присоединяется к хору коллег:

— Несколько десятков вакансий у нас сейчас открыты, мы испытываем большой дефицит кадров. К нам приходит новое оборудование, под него нужны будут люди. И это для нас дилемма ближайших нескольких месяцев — где взять тех, кто будет работать на новых линиях.

Что придумывают предприятия и почему это не помогает

Как уже говорилось выше, предприятия предпринимают серьезные усилия, чтобы решать свои кадровые вопросы. К примеру, на КАМАЗе, рассказывает Светлана Михеева, предпринимаются комплексные меры по поиску кадров:

• реферальные программы;
• «бумеранги» (кадровики обзванивают сотрудников, которые раньше работали на предприятии, и возвращают их);
• внешний аутстаффинг (на постоянной основе привлекается по аутстаффингу порядка 2 тысяч человек);
• внутренний аутстаффинг (переброска персонала между аффилированными компаниями внутри ПАО «КАМАЗ»);
• вахтовый метод — это способ лечения кадрового малокровия, на которое в ближайшей перспективе делает ставку предприятие;
• целевое обучение в Набережночелнинском филиале КФУ с привлечением студентов на работу;
• система профориентации (мобильный «Кванториум», профориентационная площадка «Саулык» и другие методы работы со школьниками);
• аутсорсинг (передача производственной номенклатуры на аутсорсинг — внутри предприятия «просто некем делать» некоторые операции, по словам Светланы Михеевой);
• постоянное улучшение соцпакета сотрудников и условий труда;
• обучение сотрудников на предприятии, чтобы они получили требуемую квалификацию (но если с рабочими кадрами наставники справляются, то чтобы готовить инженеров, нужны вузы, а узкие инженерные специализации в Челнах получить нельзя).

Как уже было сказано выше, работает КАМАЗ и над социальными проектами: за счет своего лобби пытается привлекать федеральные средства в инфраструктуру города. Кое-что сделать удается, но этого недостаточно. И даже несмотря на всю озвученную программу, которую развернули эйчары и руководство КАМАЗа, Михеева констатирует острую нехватку персонала:

— Мы подбираем кадры за всеми, просеиваем их и мало от кого отказываемся. Дефицит сохраняется, причем и в перспективе тоже — тем более, что у нас планы на увеличение объема. Мы задыхаемся, у нас настоящая катастрофа, особенно с учетом отрицательной миграции населения.

Юлия Серединина, заместитель генерального директора по персоналу АО «Татпроф», рассказывает, что на предприятии постоянно думают, какими еще новыми инструментами привлекать и удерживать людей.

— Мы вынуждены использовать аутсорсинг. Качества от этих работников ждать не стоит, обучить и контролировать таких работников мы должны сами, нормативы они не выполняют. Естественно, это временное решение, но это снимает с нас груз организационных проблем — где расселить и откуда привезти специалистов.

Что касается АО «Эссен Продакшн», то здесь уже давно строят жилье и обустраивают общежития для своих сотрудников — Леонид Барышев не зря высказывается так экспрессивно. Здесь, помимо улучшения соцпакета и повышения зарплаты, поддержки сотрудников в сложных жизненных ситуациях, всерьез заняты благоустройством Елабуги как среды проживания. Благотворительный фонд, работающий при предприятии, обустраивает спортивные площадки и клубы по городу, построил рекреационную инфраструктуру (боулинг-клуб, кинотеатр, торговый центр), тесно работает с муниципалитетом в области развития общественных пространств. По факту, Барышев вкладывает в город десятки миллионов рублей ежегодно — и все это, пребывая в фазе активного инвестирования в свои производства. Поэтому его эмоциональный вопрос о том, почему социальное развитие территории тоже ложится на плечи промышленников, вполне понятен.

Вахтовый же метод, который видится спасением многим предприятиям, на «Эссен Продакшн АГ» работает уже давно — но во время пандемии этот механизм «налетел на риф». Когда закрылись границы регионов РФ на карантин, сотрудники не могли приезжать на работу из Удмуртии, Кировской области, Чувашии и других регионов.

Словом, становится очевидно: предприятия не могут в одиночку решить проблему кадрового дефицита.

Где учить кадры?

Как отмечает Светлана Михеева, перед крупными предприятиями стоит проблема инженерных кадров. Ведь если с рабочими специальностями худо-бедно можно справиться на уровне предприятия, организовав обучение у наставников, то с инженерами может помочь только вуз. А профильных вузов в Закамье нет.

Леонид Барышев с горечью говорит о том, что и вузы пошли по пути унитарности, как и остальные социальные институты в нашей стране.

— Какие замечательные у нас были вузы! Я сам учился в КамПИ в Челнах — и в те времена это был бренд!

Светлана Михеева считает, что обретение бренда КФУ — это, скорее, положительный фактор, но рейтинг у бывшего челнинского политеха все равно низкий. Она это связывает с тем, что вуз в Челнах так и не стал креативной точкой притяжения, он очень нуждается в реконструкции.

— По университету мы попросили президента (Рустама Минниханова, — прим. ред.), чтобы за счет республики профинансировали разработку проектно-сметной документации на лабораторные корпуса, на дополнительные общежития. Эта работа сейчас заканчивается, дальше будем лоббировать получение средств на строительство интересного кампуса в центре города.

Барышев как представитель пищевой промышленности обращает внимание на то, что в Закамской зоне нет ни одного учебного заведения, которое готовило бы специалистов по пищевой отрасли:

— И поэтому мы теперь химиков пытаемся переучить на технологов. Мы уговариваем вузы: а попробуйте начать преподавать не про гидролиз, а про муку. Но у них даже по существующим специальностям преподавателей не хватает. Мы посылаем людей учиться в Москву, платим за них бешеные деньги — но ни один человек не вернулся оттуда…

Надо срочно что-то делать

Мария Яшенкова резюмировала:

— Никто не спорит с тем, что привлечение инвестиций — важнейшая задача, стоящая перед республикой. И она выполняется. Но мы видим, что отсутствует полный четкий сбор по статистике того, насколько острая нехватка кадров сложилась в Закамье. Я знаю, что ряд предприятий и ряд ведомств отдельно друг от друга что-то делают, но не вижу, чтобы у кого-то было общее комплексное видение мер, которые предпринимали бы все стейкхолдеры ситуации. Боюсь, что сил предприятий недостаточно, чтобы своими силами эту серьезную и неординарную проблему решить. Думаю, госорганам стоит серьезно озаботиться этой темой и более комплексно подключиться к решению этой проблемы.

Продолжение следует. О том, какие рецепты участники дискуссии предлагают для «лечения» кадрового малокровия, читайте во второй части материала.

ПромышленностьЭкономикаБюджетОбществоИнфраструктураВластьОбразование Татарстан