28 июля
Ассоциация предприятий малого и среднего бизнеса Татарстана просит на примере оздоровления «Делфо-Авто» выработать новый алгоритм банкротства, позволяющий сохранять бизнес
«банк требовал погашения задолженности немедленно»
В распоряжении «БИЗНЕС Online» оказалось письмо, написанное ассоциацией предприятий малого и среднего бизнеса Татарстана в адрес нового председателя правительства РФ. «С Вашим назначением… предприниматели действительно ощутили ту поддержку, о которой долгое время говорили с высоких трибун, но никто ее в жизнь не претворял», — отмечается в обращении, подписанном председателем совета ассоциации Фаридом Сафиным. В письме ассоциация обращает внимание на одну из острых проблем предпринимателей — закон о банкротстве. «В таком виде, в каком он сегодня работает, это просто уничтожение бизнеса, а не его оздоровление и сохранение», — утверждают авторы письма. В качестве примера они приводят историю одного из членов ассоциации — владельца группы компаний «Делфо» Айдара Гафурова, обратившегося к коллегам за поддержкой. «Просим Вас взять на личный контроль процедуру банкротства ООО „Делфо-Авто“, инициированную банком „Траст“, который всячески препятствует оздоровлению предприятия, хотя реальные возможности для этого есть. А продажа помещений и оборудования, находящегося в залоге у банка, незамедлительно приведет к остановке 5 действующих предприятий и потере 180 рабочих мест. К сожалению, законодательство о банкротстве на сегодняшний день не на стороне предпринимателей и работает им в ущерб», — говорится в письме. Ассоциация просит на примере оздоровления «Делфо-Авто» выработать новый алгоритм банкротства, позволяющий сохранять бизнес, и закрепить его законодательно.
Автохолдинг «Делфо» в прошлом — известный игрок на авторынке Татарстана. Изначально он включал в себя казанские салоны «Делфо-Авто» и «Делфо-Парк», специализирующиеся на продаже автомобилей американской корпорации GM — прежде всего таких марок, как Opel и Chevrolet. Корпорация в 2015 году ушла из России, а бизнес Гафурова потерпел крах.
Согласно данным базы «Контур.Фокус», на Гафурова сегодня зарегистрировано порядка десятка фирм, входящих в группу компаний «Делфо». Наиболее крупная из них — ООО «Делфо-Авто». В лучшие годы, например 2013-м, выручка предприятия доходила до 1,5 млрд рублей. В 2014-м она упала до 921 млн, в последующие годы — до 150–250 млн рублей. За 2019-й компания «Делфо-Авто» отчиталась всего лишь о 13,5 млн рублей выручки.
Уже в 2014 году группа «Делфо» разослала основным игрокам рынка предложения по продаже части своего бизнеса
Уже в 2014 году группа «Делфо» разослала основным игрокам рынка предложения по продаже части своего бизнеса. Речь шла об автосалонах в Казани на площади Вахитова (улица Габдуллы Тукая) — в частности, об автоцентре «Фобос», торгующем продукцией СП GM и АвтоВАЗа. Финансовые трудности компании продолжились в 2015-м, с уходом из России General Motors. «Дело в том, что General Motors — компания, с которой мы работали, — принадлежит США. Как только появились санкции против России, эта организация как государственная закрыла свою дистрибьюцию в РФ и автоматически со всеми дилерами расторгла договор. Последние начали искать решения, каждый по-своему: кто-то смог найти другое дилерство, кто-то переформатировался, отыскав другое применение зданиям. Поскольку Казань — город, насыщенный автодилерами, нам такого сделать не удалось», — объяснил нам Гафуров. После этого его компания закрыла автосалон в Казани на улице Габдуллы Тукая, продав здание, оставив второй автосалон — на улице Беломорской, в Авиастроительном районе.
Но добили компанию Гафурова не санкции, а проблемы российских банков. Сначала его кредитор — Рост-банк — оказался под санацией Бинбанка. В июле 2018 года была завершена процедура присоединения Рост-банка к банку «Траст». Сам «Траст», в котором имелись счета ЮКОСа, обанкротился. Санатором выступила ФК «Открытие». Эта финансовая группа также разорилась и в 2017 году оказалась в собственности Банка России. Таким образом, теперь все долги татарстанского автодилера принадлежат государству, которое шутить не любит.
«Со сменой банков каждый раз приходили новые люди, и с ними нужно было начинать вести переговоры заново. С кем-то удавалось найти общий язык. К сожалению, с приходом „Траста“ переговоры зашли в тупик, банк требовал погашения задолженности немедленно», — отметил Гафуров. По его словам, еще до банкротного суда ему удалось погасить бо́льшую часть задолженности перед банком, выплатив из 650 млн порядка 500 миллионов. Ждать погашения остатка долга в кредитном учреждении не захотели.
GM в 2015 году ушла из России, а бизнес Гафурова потерпел крах
задолженность группы компаний «Делфо» — 135 млн рублей
Первым с заявлением о взыскании долга с Гафурова выступило физлицо — в декабре 2017 года заявление о банкротстве компании «Делфо-Авто» направил некий Сергей Васильев. Сумма была небольшой — 1,3 млн рублей. В марте 2018-го стороны заключили мировое соглашение. Но сразу же вслед за этим с заявлением о взыскании 146,5 млн выступил Рост-банк. 5 октября 2018 года компания «Делфо-Авто» признана несостоятельной, в отношении нее было открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим назначен Станислав Кекин.
В июне 2018-го процедура наблюдения по заявлению Рост-банка введена также в отношении ООО «Делфо-Ком». В связи с банкротством Рост-банка кредитор заменен на ПАО «Банк Траст». «На собрании кредиторов с правом голоса присутствовал представитель ПАО „Национальный банк „Траст“ с суммой требований 104 423 192,50 рубля, что составило 100 процентов от общего числа голосов конкурсных кредиторов на дату проведения собрания», — говорится в материалах дела. В декабре 2018 года компания «Делфо-Ком» также признана банкротом. Конкурсным управляющим должника утвержден Рафат Хамидуллин. На конец 2019-го выручка организации равнялась всего лишь 1,7 млн рублей. По словам Гафурова, компания «Делфо-Авто» вела работу по продаже и обслуживанию легковых автомобилей, «Делфо-Ком» — коммерческой техники.
В банке «Траст» нам подтвердили, что задолженность группы компаний «Делфо» составляет 135 млн рублей. «Кредиты были обеспечены залогом движимого и недвижимого имущества, а также поручительствами, в том числе ООО „Делфо-Ком“ и ООО „Делфо-Авто“», — добавили в финансовом учреждении. В марте 2018 года по кредитам образовалась просроченная задолженность. Причем, как подчеркивают в «Трасте», инициатором банкротства выступил не сам банк, а сторонний кредитор. «Неисполнение обязательств в добровольном порядке со стороны ООО „Делфо-Авто“ вынудило кредитора инициировать процедуру банкротства», — сказали в «Трасте».
В финансовом учреждении также отметили, что доля «Траста» в реестре кредиторов должника составляет менее 50%, а совокупный объем требований, включенных в реестр, — 272 млн рублей. Кто остальные кредиторы, банк не уточнил. Судя по картотеке дел, вторым кредитором является дружественная «Делфо» структура — ЗАО «Арго» (являлось официальным дилером и авторизованным сервисным центром «Делфо»). В марте 2020 года, как сказано в картотеке дела, компания «Арго», которая сама банкрот, заключила с «Делфо-Авто» мировое соглашение. Так что, по сути, основной кредитор — это «Траст».
«Я мог бы сдать все пустующие площади в аренду — и подобное позволило бы мне закрывать до 3 миллионов рублей в месяц», — утверждает Айдар Гафуров. Речь идет о здании площадью 11 тыс. кв. м на улице Беломорской в Казани
«МНЕ ДОСТАТОЧНО полутора ЛЕТ, ЧТОБЫ ПОГАСИТЬ ОСНОВНУЮ СУММУ ДОЛГА»
Гафуров утверждает, что мог бы погасить задолженность перед банком. «У предприятия есть объект стоимостью, превышающей задолженность более чем в 3 раза. В этом здании находится несколько моих бизнесов, они работают, начисляют арендную плату конкурсному управляющему. Я мог бы сдать все пустующие площади в аренду — и подобное позволило бы мне закрывать до 3 миллионов рублей в месяц. Мне достаточно полутора лет, чтобы я мог значительную сумму долгов погасить», — утверждает он. Речь идет о здании площадью 11 тыс. кв. м на улице Беломорской в Казани.
По словам владельца группы компаний, предложение сдать свободные площади в аренду он озвучивал банку уже давно, но кредитное учреждение препятствует этому.
Наш собеседник отмечает: при банкротстве конкурсный управляющий имеет комиссию при продаже имущества — до 5%. «Потому в нашем случае, что касается „Делфо-Авто“, конкурсный управляющий заинтересован в продаже здания и делает все, чтобы подобное случилось. Он набирает столько арендаторов и в таком объеме арендные платежи, чтобы можно было обеспечить работоспособность объекта и оплачивать налоги — по имуществу, а также начислять заработную плату персоналу. Я же как учредитель организации заинтересован в том, чтобы заполнить это здание арендаторами. И до сих пор веду работу для того, чтобы объект был востребован в данном качестве. Есть очередь из арендаторов. Но банк с конкурсным управляющим не позволяет мне в этом здании разместить заинтересованные организации», — излагает он свою позицию.
В данном помещении находятся и другие производственные организации, которые по совокупности обеспечивают около 180 человек рабочими местами. Если объект будет продан, этот бизнес также окажется ликвидирован, отмечает Гафуров.
Выехав на место, корреспондент «БИЗНЕС Online» убедилась в том, что само здание автосалона довольно внушительных размеров. Однако компания «Делфо» занимает лишь маленький пятачок площадью порядка 150 кв. м — здесь продают грузовые автомобили. На месте автосалона «Делфо-Авто» (где раньше продавали легковые машины) — салон «Карат Авто». Часть площадей здания на Беломорской пустует, часть отдана под функционирование различных организаций — ООО «ЦТР «Тимер», кафе «Дуслар» и др.
В банке «Траст» не верят в возможность погасить долги по схеме, предложенной Гафуровым
«Траст» не доверяет Гафурову
Представители конкурсного управляющего «Делфо-Авто» отказались комментировать ситуацию. В банке «Траст» не верят в возможность погасить долги по схеме, предложенной Гафуровым. «По итогам проведенной в рамках процедуры банкротства инвентаризации имущества конкурсный управляющий выявил отсутствие части заложенного имущества — товаров в обороте. Вероятно, оно было реализовано. Денежные средства в счет погашения задолженности не поступили. Указанное не позволяет банку делать выводы о лояльности клиента и наличии действительного намерения по урегулированию задолженности», — отметили в пресс-службе «Траста».
«В качестве источника погашения долга планировались средства от аренды заложенного банку недвижимого имущества. Погашение основной суммы задолженности предполагалось через два года за счет средств потенциального инвестора, наличие которого не было подтверждено. Указанное предложение расценено как неприемлемое для банка, о чем доведено до клиента», — объясняют в финансовом учреждении.
Теперь «Траст» готов мириться, только если у него выкупят долг в полном объеме. «Банк не возражает против урегулирования задолженности по кредитам во внесудебном порядке путем погашения долга в полном объеме, что возможно посредством цессии долга (по цене в размере задолженности), уплаты поручителями денежных средств, заключения мирового соглашения на взаимовыгодных условиях», — отмечает «Траст».
«Торговые центры больше трех месяцев стоят закрытыми, продаж у них нет. Банки в любой момент могут сказать: «Какое хорошее помещение, давайте-ка я вас пущу по миру и деньги свои заберу»
«Я больше ориентируюсь не на то, что себя спасу»
Гафуров считает, что в ситуации в первую очередь виноват несовершенный закон о банкротстве, который предоставляет кредиторам все рычаги для разрушения бизнеса и практически не дает шанса владельцам бизнеса его сохранить. Именно поэтому он и инициировал обращение в федеральное правительство. «Может, должен быть экспертный независимый совет, который сможет оценить ситуацию и сказать, что при наличии таких-то обстоятельств компанию можно оздоровить. В качестве такой экспертной группы может выступить специальный совет при региональной ассоциации предпринимателей МСБ, либо такую задачу нужно ставить перед управляющим в процедуре наблюдения, а затем эту цель по оздоровлению предприятия надо поставить конкурсному управляющему уже в процедуре банкротства», — говорит наш собеседник. «Я больше ориентируюсь не на то, что себя спасу в этой ситуации. Конкретно по моему запросу премьер-министр решать проблему не будет. Просто я поднимаю данную тему для обсуждения. Если законодательство изменится, подобное может повлиять и на мою ситуацию», — считает Гафуров.
По словам первого вице-президента ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ Роберта Закирова, сейчас эта проблема становится особенно актуальной, поскольку в посткоронавирусный период ожидается волна банкротств. «Торговые центры больше трех месяцев стоят закрытыми, продаж у них нет. Банки в любой момент могут сказать: „Какое хорошее помещение, давайте-ка я вас пущу по миру и деньги свои заберу“. А вслед за банкротством торговых сетей последует банкротство предпринимателей, которые арендовали там помещения, — отмечает он. — Я считаю, что нужно срочно менять законодательство — в сторону поддержки предпринимательского сообщества — и обязать конкурсного управляющего принять все меры, чтобы оздоровить предприятие. Если стопроцентно не помогло, тогда уже нужно принимать меры для того, чтобы хотя бы по частям реализовать имущество и разобраться с кредиторами».
Закиров напоминает о положительном примере: совсем недавно на мировую пошли ВЭБ.РФ и химкомбинат «Аммоний», который должен банку 111,7 млрд рублей. Заводу нашли инвестора, и процедура банкротства была свернута, а долг — «размазан» до 2025 года.
Марат Бикмуллин: «Я придерживаюсь либеральных взглядов и считаю, что чем меньше государство вмешивается в рыночную среду, тем лучше она развивается»
«Пусть Гафуров предложит, кто будет платить за то, что вкладчики не получат своих денег»
Впрочем, есть и те, кто считает, что изменять процедуру банкротства в пользу должника — это утопия. Председатель совета директоров компании «Информационные системы» Марат Бикмуллин, к примеру, не видит необходимости в законодательных изменениях. «Я придерживаюсь либеральных взглядов и считаю, что чем меньше государство вмешивается в рыночную среду, тем лучше она развивается. Конечно, регулирование необходимо во время каких-то чрезвычайных ситуаций, таких как пандемия. Но, если государство вмешивается, тогда оно платит за подобное. А вмешиваться и не платить — это значит убивать предпринимательскую среду и снижать активность населения», — полагает он.
Многое, по его словам, зависит от взаимодействия предпринимателя с конкурсным управляющим. «Конкурсный управляющий — это не человек, который является членом твоей семьи или твоим бизнес-партнером, а тот, кто назначен банком, чтобы продать по наибольшей цене активы и, в соответствии с законом (первая, вторая, третья очереди), раздать кредиторам. Вот после того, как конкурсный управляющий выполнил свою функцию и очистил предприятие, если собственники хотят его реанимировать, могут этим заняться», — отмечает председатель совета директоров компании «Информационные системы». По его мнению, в задачи конкурсника не входит оздоровление предприятия: для подобного нужно нанимать другого человека, у которого есть предпринимательский дух, другие цели и мотивация.
«Соединить в одном человеке такого спасителя — это, по-моему, утопия. Возможно, я ошибаюсь. Я бы посоветовал Гафурову посмотреть международную практику — может быть, кто-то придумал такой механизм, как банкротить с наименьшими потерями, чтобы не 5 процентов оставалось после этого, а 50, допустим…» — говорит наш собеседник.
Бикмуллин отмечает, что в своей практике сталкивался с тем, что своевременно не обанкротил должника. «Мы до конца ждали-ждали, слушали обещания предприятия, а у него за это время все средства закончились, и мы остались у разбитого корыта. Уже не раз такое было. Потому мы тоже… одно-два-три китайских предупреждения, потом начинаем банкротить. А банк — это еще более социально ответственное предприятие. Если мы теряем свои деньги, то он — средства вкладчиков», — добавляет он.
«Конечно, банк в первую очередь заботится о своих обязательствах. Если мы станем банки обязывать следовать другим правилам банкротства, тогда кто-то вкладчикам должен будет компенсировать, если они не получат своего. Как с Татфондбанком, например. Значит, агентство страхования вкладов должно выплатить долги банкрота. Пусть Гафуров предложит, кто будет платить за то, что вкладчики не получат своих денег», — говорит наш собеседник.
В последнее время законодательство и судебная практика сместились в пользу кредиторов, отмечает старший юрист юридической фирмы «Шаймарданов, Ялилов и Сабитов» Алия Алтынбаева. «Например, нормы о субсидиарной ответственности названы законодателем как крайняя мера для исполнения обязательств перед кредиторами. Однако в настоящее время ни одно банкротство не обходится без попытки привлечь контролирующих должника лиц к такой ответственности», — констатирует она. Законодатель и судебная система, по ее словам, пока находятся в поиске оптимального баланса.
