16 июня
Тяжких преступлений в действиях экс-главы «Татфондбанка» его защитник не усматривает — просит приговор не больше 5 лет колонии
Сегодня в судебных прениях по делу «Татфондбанка» защита впервые за 4 года следствия дала развернутый комментарий по существу предъявленного Роберту Мусину обвинения. Главный посыл — банкир не совершал тяжких преступлений и из запрошенного прокурорами срока в 14 лет и 9 месяцев суду предлагается вычесть «десяточку». Сегодня же выяснилось — ожидать приговора по делу стоит не раньше осени.
«Сколько лет колонии получит представитель конкурсного управляющего?»
Свою речь в прениях адвокат Алексей Клюкин построил на цитатах из обвинительного заключения, которые почти два часа разбирал по косточкам на предмет — является ли его клиент субъектом каждого из шести преступлений и не усматривается ли в его действиях иной состав.
К слову, квалификация защитника местами кардинально разошлась с позицией сотрудников Следкома по РТ и прокуратуры Татарстана. Он не согласен, что все шесть эпизодов деяний, описанных в обвинении, образуют именно злоупотребление полномочиями с тяжкими последствиями (ч. 2 ст. 159 УК РФ), то есть тяжкие преступления, каждое из которых по отдельности тянет на 10 лет лишения свободы.
Правовая оценка защиты по эпизодам выглядит так:
- Эпизод 1. «DарМОвые» кредиты на 19,1 млрд рублей (с процентами в 0,6 млрд) 2013—2016 годов — фальсификация финансовой отчетности (ч. 1, ст. 172.1 УК РФ);
- Эпизод 2. Невозвращенные кредиты для ООО «Аида и Д» в 133,7 млн рублей и еще 3 млн рублей неоплаченных процентов — причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием без признаков хищения (ч. 2, ст. 165 УК РФ);
- Эпизод 4. История получения кредита Банка России на 3,1 млрд рублей — неправомерные действия при банкротстве (ч. 1 ст. 195) — адвокат предлагает прекратить преследование по данному эпизоду за истечением срока давности;
- Эпизод 5. Залоговые «фокусы» на 27,5 млрд рублей — неправомерные действия при банкротстве (ч. 2 ст. 195) — предложено прекратить за сроком давности;
- Эпизод 6. Уплывший в офшор кредит ОАО «Казанская сельхозтехника» на 256,9 млн рублей — смягчить обвинение в злоупотреблении полномочиями, оценив действия по части 1 статьи 201 УК;
- В эпизоде 3 с «зачетной» передачей прав требования по кредитам ТФБ на 2,7 млрд рублей «Бинбанку», по мнению Клюкина, лишь формально можно усмотреть признаки неправомерных действий при банкротстве (ч. 2, ст. 195 УК). По мнению защитника, в суде доказано — действия Мусина не повлекли для «Татфондбанка» никаких тяжких последствий. Иначе АСВ не пошло бы на мировую с «Бинбанком».
— Сумма эта исключена стороной обвинения из иска, что подтверждает целесообразность уступки. Интересно было бы знать — сколько лет колонии заслуживает представитель конкурсного управляющего Захаров, подписавший данное [мировое] соглашение, или сам конкурсный управляющий, одобривший это решение, — заявил адвокат бывшего министра финансов и председателя правления ТФБ и напомнил — для Мусина по этому эпизоду гособвинители просили 8 лет.
В финале заседания прокурор Динар Чуркин просил воздержаться от таких сравнений: «Конкурсному управляющему обвинений не предъявлено».
Клюкин: в иске отказать, Мусину зачесть срок отбытого
Предложенная защитником квалификация куда мягче предъявленного обвинения — ни одно из преступлений не относится к категории тяжких. Максимальные санкции по этим составам УК РФ — от 1 года до 4 лет лишения свободы.
Клюкин упрекнул гособвинителей в том, что их позиция по вопросу — признает ли Мусин вину — в прениях не была единой. «Мой подзащитный частично признает пять эпизодов и не признает один (уступку прав на 2,7 млрд)», — сообщил он. И поделился с судом недоумением — мол, частичное признание сторона обвинения просила считать смягчающим обстоятельством, но при этом озвучила срок, «какой редко услышишь при наличии отягчающих».
Категорическое несогласие защитник выразил по формулировке обвинения о том, что при кредитовании ДОМО его клиент преследовал цель создание тяжких последствий для банка в виде неплатежеспособности, отзыва лицензии, банкротства.
«Преследуя такие цели, можно было ничего не делать, и эти последствия наступили бы гораздо раньше, — заявил адвокат. — Скорее наоборот, действия моего подзащитного были направлены на поддержание деятельности банка. Я не говорю об их законности…»
Также Клюкин со ссылкой на слова Мусина и свидетелей заявил: «создание благоприятной картины финансовой ситуации» в переживающем трудные времена банке «увеличивало шансы на его санацию».
Гражданский иск потерпевшего АСВ на 47,2 млрд рублей защитник просил оставить без удовлетворения. Вот лишь один из аргументов — требования на 20 млрд рублей по уплывшим залогам заявлены с учетом стоимости активов на момент введения залогов, тогда как экспертизой установлено — при их выводе в декабре 2016-го часть залогов обесценилась до нуля. По мнению адвоката, при таких обстоятельствах шансов на взыскание в арбитражах у АСВ нет, поэтому потерпевшая сторона и настаивает на удовлетворении иска в уголовном деле.
Второй аргумент уже звучал неоднократно — судебная бухгалтерская экономическая экспертиза не проводилась. Третий — просроченная задолженность по кредитам группе компаний ДОМО уже на январь 2013-го (то есть до возвращения Мусина к руководству банка) составляла 8—10 млрд рублей, однако этот размер из итогового ущерба никем не вычитался.
«Прошу учесть, что мой подзащитный находится в изоляции от общества фактически 4 года и 8 месяцев (с учетом времени в СИЗО и под домашним арестом), и назначить ему наказание в пределах фактически отбытого срока по день вынесения приговора», — завершил свое выступление Клюкин.
Часть имущества необвиняемых банкиров ушла из-под ареста
Сам Роберт Мусин говорил с листа, но немного. Человеку без юридического образования сложно ориентироваться в правовых терминах, а своему адвокату он доверяет, сказал он.
«Полностью поддерживаю защитника как в части признания вины, так и ее непризнания по одному из эпизодов. Если суд согласится с доводами о переквалификации моих действий, я согласен на прекращение уголовного преследования за сроком давности», — озвучил свою позицию подсудимый банкир.
В ответных репликах представители гособвинения Руслан Губаев и Динар Чуркин настаивали на посадке экс-главы ТФБ в колонию общего режима на 14 лет и 9 месяцев за шесть эпизодов злоупотребления полномочиями, с лишением госнаграды и временным запретом работать на руководящих должностях. Гражданский иск потерпевшего Агентства по страхованию вкладов на 47,2 млрд рублей они поддержали.
С подачи председательствующего судьи Наиля Камалетдинова в суде был поставлен вопрос о продлении меры пресечения Мусину — ввиду истечения срока домашнего ареста 4 июля. Судья дал понять — до этой даты заседания назначать не планирует. Прокуроры тут же попросили продлить Мусину «домашку» еще на 3 месяца — до 4 октября. Защита не возражала. Суд ходатайство удовлетворил.
Также по ходатайству обвинения был продлен арест на имущество Мусина и аффилированных с ним физических лиц и компаний. Однако часть активов окружения банкира сегодня была освобождена от ареста — такое предложение ранее в прениях озвучили прокуроры.
Ожидается, что 27 июля Мусину будет предоставлено право выступить с последним словом. Если в затянувшемся процессе не произойдет чего неожиданного. Заметим, в другом резонансном деле председательствующего Камалетдинова суд не смог уйти в совещательную комнату для постановления приговора, поскольку в последнем слове один из фигурантов кардинально изменил свои показания. И высока вероятность, что до ухода на приговор по Мусину судья намерен довести до финала процесс по делу о расстреле гендиректора «Водоканала» Арутюнова.
ПроисшествияБизнесОбществоВластьЭкономикаФинансыБанкиИнвестицииНедвижимость Татарстан ТатфондбанкМусин Роберт Ренатович
