«Если китайское работает лучше и стоит дешевле — никто в Тамбове этого покупать не будет»

Ректор пришел вовремя, конвой опоздал

Этого VIP-свидетеля ждали на судебный допрос несколько месяцев. Вчера Альберт Гильмутдинов появился в зале Вахитовского райсуда Казани и сразу прошел к трибуне, поприветствовав подсудимого коллегу Виктора Гуреева, завкафедрой и бывшего проректора КНИТУ-КАИ. Однако конвой опоздал с доставкой арестованных по этому делу экс-директора фирмы «Нур-тех» Марата Галеева и директора компании «Нур» Загира Исрафилова. А потому свидетельской речи ректора собравшимся пришлось ждать почти час.

За это время защитники успели выяснить, с какой температурой пришел на суд долгожданный свидетель. «36» — огласил он результат термодиагностики на проходной суда и пошел здороваться с гособвинителем по делу Степаном Спиридоновым, сразу предупредив его: «Будем защищаться».

Находящийся под домашним арестом Виктор Гуреев поделился с «Реальным временем», что, несмотря на коронавирус и суд, довел до защиты как научный руководитель одну докторскую и две кандидатских диссертации. Встречи с аспирантами по вузовскому списку ранее согласовал суд. «Радует, что никто из заводских от меня не отказался», сказал Гуреев. По окончании заседания выяснилось, что не отказался и ректор, давший подчиненному блестящую характеристику и напомнивший о его роли в двух важнейших разработках Камского автозавода.

Когда конвой доставил и закрыл в «аквариуме» Галеева с Исрафиловым, судья Наиль Камалетдинов поинтересовался здоровьем последнего. «Вчера взяли на коронавирус анализы у меня. Сказали, из-за праздников результат будет на следующей неделе. Просили держаться», сообщил 63-летний подсудимый. «Справка есть, что вы здоровы» — проинформировал судья.

Основательный допрос Гильмутдинова в итоге растянулся на час с лишним, причем двое из шести адвокатов и двое подсудимых участия в нем не принимали. Если вкратце, то ректор вуза открестился от статуса потерпевшего в этом деле, заявил, что претензии по контракту ни у КАИ, ни у Минобрнауки РФ так и не появились, а установка с запатентованным ноу-хау (несмотря на часть китайских, рязанских и ростовских узлов и деталей) работает и со временем может выйти на самоокупаемость.

Дело о «нанодоске» расследовалось с 2017 года. Суд рассматривает его с февраля 2019-го. По версии обвинения и ГСУ МВД Татарстана, подсудимые мошенническим путем похитили все 95 млн рублей госконтракта 2011-го в рамках ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2007—2012 годы» — часть путем фиктивного трудоустройства сотрудников «Нур-теха» в КАИ, часть путем выдачи за оригинальную разработку китайской технологии и оборудования. Кроме аферы Гурееву и Галееву вменяют злоупотребление полномочиями: первому, как должностному лицу, по статье 285 УК РФ, второму, по 201-й, как директору коммерческой фирмы.

Вину все трое не признают. А госконтракт числится исполненным с 2013 года.

«Лично я от контракта ни копейки не получил»

Первый блок вопросов выдал старший помощник прокурора Вахитовского района Степан Спиридонов. Альберт Гильмутдинов отвечал, что ему поручили управление КНИТУ-КАИ им. Туполева в сентябре 2012-го, а контракт по доске заключал еще ректор Юрий Гортышов в 2011-м, и он же до последнего дня оставался научным руководителем данного проекта.

Техническим исполнителем был ныне подсудимый Виктор Гуреев. Гильмутдинов назвал его «организатором и мотором» проекта, над которым работала целая команда, включая соисполнителей из ООО «Нур-тех». Со слов действующего ректора, никого из этой фирмы он не знает. Подсудимого Галеева раньше не видел. Исрафилова «встречал 3-4 раза на общих мероприятиях вуза».

— Оплату какую-либо вы сами от этого контракта получали? — спросил гособвинитель свидетеля.

— Ни разу ни копейки за все время существования контракта, — ответил тот.

— Договор исполнен в полном объеме? — продолжил Спиридонов.

— Мы считаем, что исполнен. Исполнен в полном объеме, — свидетельствовал Гильмутдинов. — Есть акты приема-сдачи работ нашему учредителю — министерству. Такие крупные проекты на очень жестком контроле находятся… Министерством был специально определен монитор, который профессионально этот проект вел и контролировал, в том числе с выездом сюда и осмотром работ.

Экс-министр образования РТ сообщил, что, возглавив вуз, лично знакомился со всеми крупными проектами вуза и своими глазами видел предмет госзаказа — технологическую линию на территории «КАПО-Композит»: «Она выдавала вот эту доску экструдированную с нанодобавками. Огромный технологический комплекс метров 60 длиной из нескольких блоков и узлов. Все работало. Линия впечатляет, ее трудно забыть».

Спиридонов поинтересовался — где она сейчас. Оказалось, на балансе университета, оприходовали по стоимости 51,5 млн рублей. «Продукцию выпускает, пользу приносит?», — уточнил гособвинитель. «Да, в том числе финансовую. Линия производит реальную продукцию, которая востребована и реализуется», — последовал утвердительный ответ.

— Не окупилась еще?

— Думаю, нет. Оборудование долгое время находилось под арестом. Было демонтировано, потом снова смонтировано. Но потенциал у него окупить себя есть, это несомненно.

— Аналогичные линии на территории РТ имеются?

— Не могу сказать. Думаю, что нет. Но не уверен.

Далее прозвучал ожидаемый вопрос — а где приобретались компоненты для создания линии? Гильмутдинов был спокоен: «Могли приобретаться где угодно — это допускало и техническое задание, и контракт. Было оговорено, что часть узлов будет закупаться. Но самый главный элемент, который запатентован КНИТУ-КАИ, касается как раз вот этих нанодобавок, и это ноу-хау было сердцем этой разработки нашего университета».

— Такие разработки в других регионах и странах имелись? — атаковал было ректора представитель прокуратуры.

— Я не специалист по этому вопросу. Не могу прокомментировать.

— Закупалось ли что-то по контракту в Китае?

— Теперь знаю, что да. Какая-то часть линии. В этом нет никакого криминала — это абсолютно нормально. Можете взять любое устройство — там комплектующие со всех стран мира будут.

На вопрос — прописал ли заказчик в договоре элементы для возможного заимствования, Гильмутдинов ответит не смог. Предположил, что заимствовать можно было все, кроме центрального узла — сути разработки. К слову, сам он подписал всего 2-3 акта исполнения работ по данному контракту — после подписи Гуреева.

«Китайский — ничуть не хуже ни американского, ни японского ни корейского»

Вслед за прокурором к допросу подключились адвокаты. Первым был Всеволод Добрынин, один из защитников бывшего проректора КАИ:

— На основании чего КНИТУ-КАИ был признан потерпевшим по данному делу?

— Вуз мог быть потерпевшим на основании двух моментов — либо сам, проанализировав [ситуацию] объявит себя потерпевшим, либо это сделает наш учредитель. Ни одна, ни другая организация себя потерпевшей не считает, — утверждал свидетель.

— Причинен ли какой-то ущерб в результате исполнения или неисполнения контракта?

— Насколько я знаю из материалов дела, контракт исполнен в полном объеме… Линия создана, продукцию производит, она удовлетворяет всем требованиям проекта. Он был реализован в должные сроки, с должным качеством и должным бюджетом… Замечаний у экспертов «Инконсалт К» не было, а они жестко мониторят многие проекты Министерства науки и высшего образования, — продолжил ректор.

Адвокат Добрынин поинтересовался — есть ли у заказчиков финансовые претензии по этому проекту? Гильмутдинов ответил — никаких претензий нет, работы были приняты без всяких замечаний.

Защитник Галеева Олег Камалов уточнил — знает ли ректор, что госконтракт по «нанодоске» предусматривал привлечение внебюджетных средств. Тот согласился, но назвать параметры и компанию-участника софинансирования не смог. Камалов вспомнил ответ про закупки в Китае и спросил — а большая ли разница была, где закуплено? Ответ ректора был очень эмоциональным:

— Никакой разницы! Почему-то считают, что раз Китай — это дешевое, некачественное. Это старый миф и абсолютно не так! Китай сегодня — супервыскотехнологичная держава, так же развита, как США, Япония или Европа. Я хорошо знаю и китайскую науку, и китайскую инженерию — делают суперхорошие и качественные изделия. Хотя, конечно, всякое бывает и у них. Но в целом про плохое китайское — это миф. Китайский [товар] ничуть не хуже ни американского, ни японского, ни корейского!

Адвокат Тамара Овчинникова в защиту Галеева адресовала вопрос — могла ли организация, участник тендера Минобрнауки, реально повлиять на результат выигрыша. По мнению ректора КАИ, это практически невозможно: «Процедура абсолютно открытая, может заявиться любой вуз. Как я могу помешать какому-нибудь Вологодскому университету?».

Еще один защитник экс-директора «Нур-теха», экс-министр юстиции РТ Мидхат Курманов, спросил у экс-главы Минобрнауки РТ — мог ли его клиент, гендиректор частной фирмы, распоряжаться деньгами, которые по контракту получил казанский вуз. Гильмутдинов считает — не мог. «По делу предъявлено — 95 млн украли, а у вас на балансе установка за 51 млн — откуда эти деньги взялись?», — продолжил допрос Курманов.

— Это реальная ценность установки, — ответил руководитель вуза.

— То есть 95 млн могли украсть у вас? — настаивал адвокат

— Не могу это комментировать, — сообщил свидетель.

— Кража 95 млн не вменяется подсудимым, — вмешался судья Наиль Камалетдинов.

Судья о китайском «колесе» и российском ноу-хау

Блок вопросов от председательствующего обернулся самыми объемными показаниями. Для начала судья Наиль Камалетдинов уточнил — если у вуза изначально не было претензий по контракту, почему его представитель на предварительном следствии «настаивал на причинении ущерба организации»?

Со слов ректора, он лично подписывал письмо в МВД с несколько иной формулировкой: «Если дополнительное расследование обнаружит какие-то новые факты, возможно, что мы себя признаем потерпевшими. Но таких новых фактов мы не видим».

Далее выяснилось, на момент посещения собранной линии и подписания актов в 2012-2013 годах о китайской составляющей Гильмутдинов не знал. Но проблемы в том не видит — «Это нормальная процедура — купить что-то в Китае. Если это работает лучше и стоит дешевле — никто в Тамбове этого покупать не будет».

После вопроса про разницу между изготовлением детали и ее приобретением, судья сообщил, что свидетель лично подписал акты об изготовлении установки для грануляции, для предварительного смешения и еще двух операций. «Все это изготовлено в КАИ?», — спросил судья. Ректор привел пример с закупкой шин для «КАМАЗа» — ведь без них машины не поедут: объявляю конкурс, нужны шины таких-то параметров, получаю предложения, выбираю по минимальной цене, закупаю у победителя.

Председательствующий повторил — его интересуют подписанные Гильмутдиновым акты об изготовлении узлов и деталей, и допускает ли этот факт приобретение этих узлов где-либо. Ответ был таким: «В исходном техзадании Минобра допускается заимствование части».

«В чем разница между изготовлением, заимствованием и приобретением?», — допытывался судья Камалетдинов. Свидетель пояснял, что само встраивание покупного изделия в технологическую линию требует серьезной доработки и конструкторской документации — как этот узел будет стыковаться с другим и последующим в цепи.

— А для чего нужна конструкторская документация на то, что уже изготовлено и готово к применению? Не примет Министерство образования?

— Без конструкторской документации у вас установка не будет работать!

— Даже если в нее встроить высокотехнологичное китайское оборудование? — с долей иронии уточнил судья.

— Конечно. Система управления должна быть состыкована, механика должна быть. Это же не утюг купил — осталось только в розетку включить, там масса доработок, — объяснял доктор физико-математических наук профессиональному юристу.

Судья уточнил — отражается ли в каких-то документах заимствованные и покупные детали? Если это не прописано в контракте, исполнители могут делать на свое усмотрение, пояснил ректор. На что председательствующий возразил со ссылкой на допрошенных представителей федерального министерства — для этого существует ведомость покупных изделий. Гильмутдинов сказал, что впервые об этом слышит. На стандартных контрактах с этим раньше не сталкивался.

— Зачем тратить 95 млн и готовить документацию на каждый из узлов, когда можно купить оборудование гораздо дешевле и задействовать силы КАИ для модернизации какого-то конкретного изделия в этой линии? — задался вопросом председательствующий.

— Я не химик. Но насколько понимаю, все дело в авторском ноу-хау. Без него — пусть там 5-6-7 элементов линии заимствовано из Китая, но без 8-го и 9-го — не было бы доски с такими качествами. И документация нужна, потому что это единый комплекс. Как вы можете вписать те же самые колеса в «КАМАЗ», если не знаете конструкцию этого блока, — сообщил свидетель.

Судья тут же прошелся по выбранному примеру: «То есть, покупая колесо от «КАМАЗа» вы делаете документацию, что изготовили его силами КАИ?» — «Нет, я буду делать конструкторскую документацию на весь этот комплекс, включая покупное изделие».

Что сделал для страны и «КАМАЗа» Виктор Гуреев

Помощь ректору подоспела от подсудимого Загира Исрафилова. Под видом вопроса он озвучил информацию, что приобретение в Китае не означало заход в супермаркет или прямую закупку от производителя. Речь шла о выполнении китайскими предприятиями работы по российскому техзаданию, причем процесс этот растянулся на несколько месяцев. «Как считаете — такое оборудование является готовой продукцией или изготовленной по техзаданию?», — спросил подсудимый. «Это является разработкой, заимствованием готового элемента — это нормально».

Исрафилов также просил представить ректору на обозрение подписанные им же акты по контракту, на которых также была виза Галеева. На вопрос — чья подпись была сделана раньше — ответ Гильмутдинов дать не смог. Предположил, что подписывался вторым, а точнее даже третьим — после Гуреева, ведь сам проверкой исполнения по контракту не занимался. Попытку подсудимого заявить, что данные документы подтверждают знакомство Галеева и Гильмутдинова, ректор отверг. С его слов, он ежедневно подписывает договоры с людьми, которых в глаза не видел.

Гособвинитель вернулся к «китайской проблеме». — «Так вы применили чужую технологию или с нуля создали?». — «Центральное ноу-хау разработано с нуля — оно в составе нанодобавки и технологии ее введения. Узлы, насколько я знаю, частично были из Китая, но не только. Там много российских узлов — из Ростова, Рязани», — сообщил руководитель вуза.

С большим удовольствием Гильмутдинов встретил просьбу защиты дать характеристику Виктору Гурееву, как человеку и специалисту:

— Талантливый ученый и инженер. В научных и образовательных кругах — очень известный. Могу упомянуть два мегапроекта. Виктор Михайлович — один из разработчиков большегрузных «КАМАЗов», которые сейчас ездят на всех дорогах России и мира — новая модель, что разработана 8 лет назад. А еще он — один из разработчиков газомоторного двигателя для «КАМАЗа». Над этими крупнейшими проектами работали сотни людей. И мне очень грустно, что человек с таким потенциалом больше двух лет не может активно работать. Это большая потеря для университета».

Гильмутдинов дал понять, что, несмотря на обвинения силовиков, считает Гуреева порядочным человеком. И выразил уверенность, что под этими словами «подпишется весь университет».

Следующее заседание суда назначено на 10 ноября.

ПроисшествияБизнесОбществоВластьОбразованиеЭкономикаФинансыБюджет Татарстан Гильмутдинов Альберт ХарисовичКазанский национальный исследовательский технический университет имени А. Н. ТуполеваКурманов Мидхат Мазгутович